Читать книгу "Кровавая весна  - Дем Михайлов"

Замерший рядом старый шурд сжался в комок и старался быть как можно более незаметным, старательно показывая изуродованным от рождения лицом крайнюю почтительность и благоговение пред весело напевающим Отцом Тарисом. И тщательно старался спрятать немыслимо крамольную мысль, что великий Тарис, породивший их бог, оказался абсолютно безумным мертвецом…

Еще одно чувство старейшина прятать не стал — обуревавший его восторг. Поселение людишек бесславно пало. Крепкий орешек, так долго сопротивляющийся их зубам, наконец-то расколот, осталось только съесть вкусное ядрышко. И это всецело было заслугой Тариса Некроманта.

— Они побегут, — резко прекратив напевать, прорычал принц Тарис. — Они всегда бегут… Догнать и убить!

— Слушаюсь, повелитель, — согнулся старейшина в низком поклоне и заспешил прочь, спеша отдать приказ.

— Вкусное яичко прыг-скок, мягких людишек хруп-шмяк, — вновь тихонько затянул Тарис, почерневшим пальцем подзывая к себе парочку шурдов, оказавшихся в поле его зрения.

Едва темные гоблины оказались рядом, Тарис растянул губы в страшной ухмылке и велел:

— На колени, дети мои, на колени…

Шурды уткнулись лицом в заснеженную землю, быстро мелькнул Старший Близнец. Снежная белизна окрасилась ярко алой кровью, быстро протапливающей себе бороздки в снегу и образуя причудливый красный узор.

Шагнув вперед, Тарис неглубоко вонзил лезвие костяного кинжала в затылок одного из хрипящих шурдов, зашевелил губами, отчетливо проговаривая несколько фраз на странном подвывающем языке. С рукояти кинжала вырвался узкий мертвенно зеленый луч, ударивший отвесно вверх. Во все стороны рванулся странный шелест, в котором, если прислушаться, были слышны шипящие слова.

— Проснитесь, дети мои, проснитесь, малыши, — с тихим смешком произнес Тарис. — Папочка вернулся. Папочка ждет вас.

Призыв не остался незамеченным.

Он был услышан на всех просторах Диких Земель.

В долинах медленно вздымались снежные бугры, осыпающийся снежный покров открывал темные гротескные силуэты.

В темных заснеженных чащах зловещим светом зажигались глазницы шипастых черепов.

Узловатые и замшелые костяные лапы неохотно отрывались от истерзанных туш животных.

Непомерно клыкастые челюсти поднимались от добычи, из разверстых ртов вместе со стекающей кровью срывался пронзительный и торжествующий визг, разносящийся на лиги вокруг.

Любимые дети Тариса отозвались на зов своего создателя. На зов своего Отца.

Из лесных дебрей и буреломов, из темных пещер и нор, из заледенелых болот, из мертвых руин городов и развалин деревень медленно выползали огромные пауки. Древние существа, сумевшие пережить целые века, пока их Отец спал, спешили на его зов.

Древние киртрассы вышли в путь, стремясь к одной и той же точке — к берегу широкой реки, неподалеку от островного поселения. Туда, где рядом с алым пятном разлитой крови стояла закутанная в белый плащ фигура принца Тариса, со злобным оскалом наблюдающего, как по лезвию Старшего Близнеца медленно стекают капли темной шурдской крови.

Страшные твари спешили на Зов…

Глава четвертая

Путаный рассказ. Тяжкие думы

Мрачно уставившись в серый гранит скальной стены, я угрюмо молчал.

Мне было о чем подумать.

Всего буквально несколько минут назад все мои представления о силе темных шурдов рухнули, словно карточный домик.

Я был готов к серым и черным сгархам, я знал о костяных пауках, ведал о мертвяках и воочию видел способности шурдов как воинов. И вот, пожалуйста.

— Обогрейтесь, — хрипло велел я, обращаясь к стоявшим передо мной троим воинам из Островного поселения. — Поешьте и поспите. Теперь вы под нашей защитой.

— Под защитой мерзкой нежити… — едва слышно отозвался стоявший передо мной Тибрий и тут же рухнул наземь от тяжкого удара в ухо.

Ударил его не я и не один из моих людей. Тибрия сбил с ног седобородый воин, один из жителей уничтоженного поселения, суровый мужик, чем-то напоминающий мне Рикара.

— Мальчишка! — разъяренно прошипел седобородый. — Жалкая тень своего отца! Как смеешь ты хулить тех, кто даровал нам защиту и тепло? Кто защитил нас от преследующих шурдов! Если бы не они, мы давно уж превратились бы в мясо для их ненасытных животов!

— Ты не видишь, кто он? Такой же, как те, кто убил наших родичей! — заорал Тибрий, неловко ворочаясь на земле. — Он нежить! Ты забыл лица тех, кто погиб? Лицо своей жены? Своих детей?!

От удара ногой в бок Тибрия скрючило, он зашелся надсадным кашлем, а седобородый воин яростно прохрипел:

— От моего старшего сына осталась лишь окровавленная голова, упавшая на крышу моего дома! Я лично разрубил ее топором, дабы даровать его душе упокоение! И не тебе говорить мне, о чем я забыл!

— Все погибли! Все! — со страшным всхлипом выдавил Тибрий, колотя кулаками по мерзлой земле. — Все! Лизи! Лизи!

— Обогрейтесь, — тихо повторил я. — И поспите. Я скорблю вместе с вами о каждом погибшем в той резне. Но просто рыдать… от этого нет толка. Придите в себя, наберитесь сил, вновь возьмите в руки оружие и встаньте в наши ряды. Поверьте — у каждого из вас будет шанс отомстить за родичей. Я обещаю это.

Один из молчавших мужчин обхватил обмякшего Тибрия за плечи и помог встать на ноги, после чего повлек его к пристройке перед пещерой.

— Лизи? — спросил я седобородого. — И как твое имя, воин?

— Меня зовут Асдий, — ответил воин, устало проводя ладонью по глазам. — Лизи — его жена. Она была на последнем месяце беременности. И мы все видели, как ее раздавила та огромная тварь, слепленная из кусков тел наших сородичей. И слышали ее последний крик…

— Проследи за ним, — произнес я. — Его утрата страшна. Еще страшнее то, что он не сумел отомстить и был вынужден бежать от врага. Это любого собьет с ног и поселит ненависть в душе. Сейчас ступайте в тепло. Ступайте… и поплачьте, не стесняясь слез. Позже, когда немного придете в себя, навестите нашу церковь.

Коротко кивнув, Асдий поспешил к пещере.

Убедившись, что вокруг остались только свои, я коротко велел стоявшему рядом Рикару:

— Следите за ними. За всеми.

— Будет сделано, — отозвался здоровяк. — Господин… клятва верности?

— У меня нет крови, чтобы пролить ее на камень, — усмехнулся я. — А если и пролью… что это будет за клятва и кому? Не стоит гневить Создателя, Рикар, заставляя людей присягать на верность ледяной нежити.

— Понятно. Забот прибавится.

— А когда их было мало? Следите в оба. И самое главное — следите, чтобы новоприбывшие не держались особняком. Пусть вольются в нашу семью. И поселите их не вместе, а вразнобой, кроме тех, кому посчастливилось сохранить семью. И убедись, что никто из наших не осуждает их за то, что не сумели отстоять родной дом. И что никто не хвастается нашими победами. А потом, когда все немного успокоится, они принесут клятву верности тебе. Как это было с нашими пиратами.